Душу вложишь — всё сможешь!

Фермер Гайнетдин Мухаметов с нуля создал крепкое сельхозпредприятие, где реализовано правило от поля до прилавка.

Владелец и арендатор 4,5 тысячи гектаров земли, руководитель единственного в Куюргазинском районе семеноводческого хозяйства, где содержатся более 400 голов лошадей, выращивают на откорм КРС, рассказывает о своей истории успеха, о сегодняшних реалиях в сфере АПК.

– Гайнетдин Газизович, откуда у Вас такая любовь к лошадям? Такое впечатление, что о них Вы знаете всё и можете рассказывать об их повадках бесконечно. Видимо, всё идёт из детства?

– Конечно! Отец мой содержал несколько голов лошадей, до 15 голов крупного рогатого скота, пчёл, много домашней птицы. Нас в семье было шестеро детей, все мальчики, я самый маленький. Естественно, лошадей мы все любили, ухаживали за ними, устраивали соревнования в нашей маленькой деревне Кунакбаево. Отец был простым скотником, по характеру настоящий трудоголик, а мать умело реализовала выращенную в хозяйстве продукцию, собирала на продажу лесные ягоды, калину и нас привлекала к этому. Благодаря им мы жили зажиточно и к труду приучались.

Но, видимо, местному партийному деятелю это не нравилось, зависть — плохое чувство. Он, как выяснилось, без конца писал жалобы на отца, обвиняя его в содержании большого количества лошадей. Сейчас это выглядит нелепо, но по законодательству советского периода колхознику запрещалось иметь в хозяйстве больше одной лошади. Я как раз приехал домой после службы в армии, когда к нам зашёл председатель сельсовета. Извини, Газиз абый, говорит, но придётся тебе лошадей пустить под нож. Отец уже был в годах, мне пришлось своими руками зарезать своего любимого коня и перед этим видеть, как он плачет, чувствуя неотвратимое. С тех пор даже не могу присутствовать во время убоя — это выше моих сил. Лошадь — очень умное животное, тонко чувствует эмоции своего хозяина, между ними устанавливается особая связь.

– Когда Вы начинали, у Вас был один старый трактор без кабины, 20 гектаров земли и две лошади. Вы создавали своё хозяйство по крупицам в течение двух десятилетий. Этим отличаетесь от многих других руководителей, которые были у руля крупного хозяйства, потом превратили его в свою собственность, попутно выкинув за борт «лишних» людей. Теперь Вы можете сказать,что достигли всего, чего хотели изначально?

– Я с детства хотел стать председателем колхоза, чтобы всем в деревне жилось комфортно и восторжествовала справедливость. Может быть, по нынешним временам это звучит несколько наивно, но ведь с малых лет приходилось видеть разницу между жизнью начальника и его подчинённых. Тем более я и не планировал покидать родные места, как младший сын должен был остаться дома и ухаживать за родителями, ведь так раньше было принято у башкир. Поэтому сразу после окончания института, получив диплом инженера-экономиста, приехал на свою малую родину.

Сначала организовал своё фермерское хозяйство, а с 2001 года оно переросло в СПК «Ватан». С первых дней самостоятельной работы у меня была одна цель — создание высокодоходного многоотраслевого хозяйства, где производство, переработка и реализация выстроены в одну цепочку, то есть — ориентация на конечного потребителя. С этой точки зрения могу с удовольствием отметить, что эта цель достигнута. Но мы работаем по перспективному плану на долгие годы вперёд, поэтому нет времени почивать на лаврах.

– Знакомый фермер при каждом удобном случае начинает хвалить руководство своего района. А на вопрос, тебе они так сильно помогают, отвечает, что не мешают. А как у Вас складываются отношения с властями?

– Конечно, для начинающего фермера очень важно выстроить нормальные отношения с исполнительной властью. Наверное, я в районе одним из первых организовал своё хозяйство. В то время руководство республики продолжало курс на сохранение колхозов, а к фермерам и в обществе было настороженное отношение. Тогда у колхозов была сильная материально-техническая база, хорошие кадры, но с каждым годом положение становилось только хуже. Во многих других регионах, например в Оренбургской области, сразу отказались от этой поддержки, несколько лет царил хаос, неразбериха, но потом появился класс собственников, которые восстановили производство. Конечно, у каждого пути свои преимущества и недостатки.

Отношения с бывшим руководством района нельзя было назвать дружественными, но я им благодарен за то, что своими постоянными придирками, организацией всевозможных проверок по любому поводу держали меня в тонусе.

За что бы я не взялся, делаю это законным путём, юридически грамотно, у меня, извините, до туалета оформлено в Росреестре. В районе было много неиспользуемых земель, на полях обанкротившихся соседних хозяйств рос бурьян, но эти участки на пользование мне не давали. А ведь без кормовой базы никак не увеличишь поголовье и, соответственно, переработку.

В прошлом году наше хозяйство посетил глава республики, меня потом пригласили на «Инвестчас». С его помощью удалось полторы тысячи гектаров земли взять в аренду, вернее, ускорить этот процесс. Две трети этих площадей мы будем использовать для выращивания зерновых культур, а на 500 гектарах посеем многолетку. Теперь наша кормовая база позволит довести поголовье лошадей до тысячи голов, естественно, увеличим и переработку.

– В прошлом году для поддержки коневодства бюджетом республики было выделено 110 миллионов рублей, компенсируют часть затрат при покупке оборудования. По количеству поголовья и производству кумыса мы первые в России, гордимся знаменитой башкирской породой лошадей. В то же время кажется, что в отрасли сохраняем позиции благодаря фанатам своего дела. Какие меры, на Ваш взгляд, прежде всего нужны для развития отрасли?

– Фермеры, в том числе коневоды, привыкли рассчитывать на свои силы. Я практически не беру кредиты, по приходу расход держим. Но это долгий путь. Вот у нас есть два магазина в городе Кумертау, продукция которых покупается на ура, поэтому каждый день пополняем запасы. Хотел бы я такие же магазины открыть в Уфе и в других крупных городах? Конечно! Но если это сделаем без всякой помощи, пройдёт ещё лет семь-восемь, когда мне уже будет шестьдесят лет. Оборудование для колбасного цеха стоит очень дорого — десятки миллионов рублей. Если даже компенсируют 40 процентов — мы не осилим. Я предлагаю компенсировать 80 процентов затрат для тех, у кого в коневодстве полный цикл — кто сам выращивает, сам перерабатывает и выходит на рынок со своей продукцией. Мы же занимаемся с брендовым для республики коневодством. Я уверен, что эта мера привела бы к существенному развитию отрасли. Сейчас же мы поставлены в одинаковые условия с теми, кто занимается только переработкой.

– Насколько я знаю, Гайнетдин Газизович, Вы предлагали изменить порядок субсидирования и в семеноводстве. В чём заключается его основной смысл?

– Мы являемся единственным семеноводческим хозяйством в районе, каждый год продаём до тысячи тонн семян. Сейчас дотации дают тем, кто их покупает. Но многие не могут их получить. Потому что дают, условно говоря, три дня, чтобы сдать всю документацию, а потом им отказывают, говорят, что с документами не всё в порядке или закончились выделенные деньги. А ведь хозяйства рассчитывали на эти средства, когда покупали семена. Хотелось бы, чтобы дотации давали не тем, кто покупает, а тем, кто продаёт. Вот у нас в Башкирии семеноводческих хозяйств всего около 60, а покупателей более тысячи хозяйств. У простого фермера нет денег, чтобы купить семена за полную стоимость, а за половину цены желающих было бы огромное количество, да и контролирующим органам работать с несколькими десятками хозяйств вместо тысячи было бы проще. Я благодарен Вице-премьеру – министру сельского хозяйства РБ Ильшату Фазрахманову за то, что он поддержал многие мои предложения и идеи, я надеюсь, что и в этом вопросе победит здравый смысл.

– Для любого производителя основная головная боль — реализация. А как объясните то, что временами Вам приходится упрашивать работников колбасного цеха поработать и в выходные, потому что не успеваете поставлять продукцию в магазины — у Вас нет конкурентов в вашем регионе?

– Был бы только рад, если такие же популярные у населения магазины с конскими деликатесами появились в каждом районе. Попытаюсь объяснить слагаемые успеха. Мы заготавливаем качественные корма, кормим животных по технологии. Много общаемся с коневодами, учимся друг у друга. Например, у казахов лошади имеют свободный доступ к чистой воде в любое время суток. После установки автопоилок мы почувствовали, что они лучше набирают вес. Переработка мяса также осуществляется строго по технологии. Самый вкусный казы, который мы изготавливаем по старинным башкирским рецептам, получается из мяса конины, возраст которого от трёх до пяти лет. Мясо созревает только к этому возрасту. Вяленый казы изготавливается только из шейного отдела.

Для того чтобы получить качественную конечную продукцию, недостаточно иметь отличное сырьё, нужно вкладывать душу в свою работу. Наши технологи — настоящие мастера, они знают, точнее чувствуют, начиная с того, какое соотношение мяса и жира должно быть в казы, и заканчивая тем, сколько времени коптить ребра и т.д.

Никого не хочу обидеть, но я наслышан, как работают некоторые предприниматели, которые занимаются только переработкой и продажей. Например, если поступает большой заказ, то им приходится производить конские деликатесы из того сырья, который бог послал — что имеется в наличии. Добавляют и гусиный жир, технологию не соблюдают, а ведь покупатель уверен, что купил продукцию без холестерина.

– Гайнетдин Газизович, рассказывали, что когда у Вашего работника в хозяйстве погиб бычок, Вы взамен привезли ему такого же из фермы совершенно бесплатно. При таком отношении у Вас, видимо, проблем с нехваткой кадров не бывает?

– В нашем хозяйстве постоянно работают 35 человек, а в сезон их становится в два раза больше. Могу сказать, что каждый работает на совесть, работает за двоих, троих, взаимовыручка у нас — обыденное явление. Я тожу не строю из себя большого начальника, всегда помогаем друг другу — ведь все вместе делаем одно дело. Мы работников кормим бесплатно три раза в день, обеспечиваем их сеном, соломой, ведь многие в личном хозяйстве держат скот. Помогаем, когда болеют члены семьи или что-то случилось в хозяйстве. Если у работника нерешённые проблемы в семье, бесполезно ждать от него полного приложения сил. Видимо, во многом из-за такого отношения у нас нет текучести кадров.

– Говорят, что всего пять процентов людей могут стать предпринимателями. Мне кажется, успешным фермером могут стать вообще единицы. В чём Ваша формула успеха, и что вдохновляет в трудные минуты?

– Обычно выручка от продажи зерна и технических культур нам помогает дотянуть до следующего урожая. Продаём обычно тогда, когда на данную культуру на рынке устанавливается наивысшая цена. Помогает в этом приобретённый за три десятилетия работы опыт. Слава богу, нам до сих пор удаётся жить по средствам, и нет такой практики, когда полученный урожай отдают в счёт покрытия кредитов, долгов и опять бегут к банкам. Выручка от магазинов помогает нам покрывать повседневные расходы. Раньше каждый год покупали новую технику, но в последнее время это даётся всё тяжелее.

Что касается структуры доходов, то половина приходится на растениеводство, ещё двадцать-двадцать пять процентов — на семеноводство, примерно столько же даёт нам коневодство. Самую большую выручку в растениеводстве получаем от продажи подсолнечника. Но его площади мы не увеличиваем — более 20 процентов от севооборота. Ведь эта культура истощает почву, и на том же участке можно сеять её в следующий раз только через лет пять. А нынче есть хозяйства, где его площади превышают 50 процентов. Бывает, что и крупные агрохолдинги грешат этим. Главы районов радуются, мол привлекли инвесторов. А эти агрохолдинги высасывают из почвы всё, что только возможно, сеют в основном подсолнечник, применяя огромное количество гербицидов, и через несколько лет бросают эти поля. Нельзя так относиться к земле!

Что меня вдохновляет? Я Вам расскажу такую историю. Моя мать после смерти отца прожила шесть лет. Я старался исполнить свой сыновний долг: помогал, поддерживал как мог её на склоне лет. И как-то она рассказала знакомым, что когда лежала со мной в роддоме, соседкой по палате оказалась женщина, у которой родилась очередная дочь, а они с мужем так ждали сына. А я у мамы шестой сын. И они между собой полушутя-полусерьёзно друг другу предлагали поменять детей. «Хорошо, что не поменяла Гайнетдина, столько добра исходит от него», — сказала мама. В трудные минуты я вспоминаю её слова, они греют мне душу.

Жена Гузель — моя первая помощница и опора, наши дочери — вот они источники вдохновения! Когда вижу довольных работников и счастливых покупателей, выращенные на полях тонны зерна, свои табуны лошадей, скачущих по полям, прихожу к мысли, что жизнь свою прожил не зря. Но она так коротка, а планов ещё так много!