Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт

Как вы назовёте свой товар — «мёд», а, возможно, «Башкирский мёд» или «Алтайский мёд» — так он и будет принят доверчивыми покупателями. При этом совсем не обязательно наличие совпадения названия и внутреннего содержания заветной баночки.

В таком контексте уместно вспомнить, что в конце прошлого года Россельхознадзор зафиксировал участившиеся случаи выявления в мёде российских производителей, в том числе торгующих с зарубежными странами, «остаточных количеств лекарственных средств и продуктов химического распада сахаров». Нашу республику тогда не упомянули — перечислялись Татарстан, Алтайский край и Новгородская область. На территории этих регионов обнаружили остатки метронидазола и превышение содержания гидроксиметилфурфурала там, где это вовсе не предполагалось. «Регулярное употребление человеком пищевых продуктов (в том числе мёда), содержащих остатки антибактериальных препаратов, грозит негативным влиянием на микрофлору кишечника, аллергическими реакциями, а также способствует развитию устойчивости (резистентности) микроорганизмов к антибактериальным препаратам», — разъяснило тогда контролирующее ведомство.

В целом по России до 50% мёда является фальсификатом, причём за последние два года его доля на рынке значительно выросла — такую статистику привёл в своём комментарии «Известиям» уже в этом году исполнительный директор ассоциации «Роспродсоюз» Дмитрий Востриков. Вместе с тем он отметил, что в стране ежегодно собирают и продают более 80 тысяч тонн мёда, что позволило Российской Федерации войти в пятёрку крупнейших в мире его производителей.

Совершенно очевидно, что во главу угла недобросовестные продавцы ставят свою собственную рентабельность, без зазрения совести разбавляя мёд сахаросодержащими сиропами и вводя улучшающие внешний вид далеко не безопасные для организма человека добавки. Естественно предположить, что такая агрессивная стратегия постепенно может привести к «выдавливанию» из этого сегмента добросовестных пчеловодов вообще. Они попросту не выдержат ценовой конкуренции, а потребители охотно будут «вестись» на презентабельный внешний вид баночек и на легко вводящие в заблуждение обоняние искусственные ароматизаторы.

Ясно, что в такой ситуации пора бить тревогу и срочно предпринимать реальные действия, поскольку риски слишком велики и в первую очередь для незащищённых слоев населения, представителям которых особенно легко сбыть дешёвый товар. В результате в конце прошлого года сенаторы Совета Федерации предположили, что введение на уровне российского законодательства понятий «медовый продукт» и «медовый фальсификат» может сразу «убить» даже не двух, а всех «зайцев».

«Проведённые Роскачеством исследования выявили ряд серьёзных нарушений, которые могут свидетельствовать о наличии системных проблем в отрасли, связанных с фальсификацией и подменой сортов мёда», — высказался тогда первый зампред Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Митин.

Именно по его инициативе и инициативе председателя Комитета СФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Алексея Майорова соответствующий законопроект, касающийся дополнения понятийного аппарата, был разработан и внесён в Госдуму 27 октября 2021 года. Была сделана попытка дифференцировать термины «мёд», «медовый продукт», «фальсифицированный мёд» и «фальсификация продукции пчеловодства». Важно, что фальсификатом предложили считать такой продукт, в котором есть ингредиенты, не свойственные природному составу натурального мёда.

Свою точку зрения на законопроект изложил главный специалист АНО «Алтын Солок» (Золотая Борть) Наиль Вагапов, отметивший, что получение натурального пчелиного мёда связано со значительными материальными затратами, что делает его весьма заманчивым объектом для фальсификации. «Разрабатываемый законопроект направлен на ликвидацию правовых пробелов законодательства, не содержащих понятий и определений, установленных ГОСТами и санитарно-эпидемиологическими правилами и нормами. Отсутствие чётко сформулированных критериев идентификации мёда используется для его фальсификации», — сказал главный специалист «Алтын Солок».

Он привёл следующую статистику: ежегодно в мире производится 1,7–2,0 млн тонн мёда, и из этого количества фальсификат составляет около 30%, и уточнил, что львиная доля мёда фальсифицируется уже на стадии его переработки на промышленных предприятиях. Лидером в этой области является Китай. Причём сегодня даже самые современные, технически хорошо оснащённые лаборатории не могут выявить фальсификат, произведённый в этой стране. К тому же китайский мёд поставляется на мировой рынок по самой низкой стоимости, что сбивает цены на качественный натуральный мёд, производимый и экспортируемый другими странами.

По мнению главного специалиста «Алтын Солок», на рынках Башкортостана можно найти фальсификат, но, как правило, это завозные меда. Он посоветовал не доверять реализаторам продукции с большим ассортиментом, которые не располагают соответствующими документами. «Как правило, реализацией фальсификата занимаются одни и те же продавцы, а его производством — одни и те же производители. Не следует обманывать себя надеждой, что покупка фальсификата у данного продавца — случайность», — пояснил Наиль Вагапов. Он полагает, что речь идёт о действующем годами отлаженном механизме деловых связей производителей и продавцов фальсификата, и пока государство «спит», маловероятно, что кто-то из этой цепочки откажется от ставшей уже привычной сверхприбыли. «Поэтому первым ответом на вопрос «Что делать?» будет следующий совет: никогда не пользоваться услугами продавцов, однажды запятнавших себя продажей фальсифицированного мёда», — заключил эксперт.

Ещё один признак фальсификата — это цена, что особенно актуально для оптовых рынков. Мёд, предлагаемый по сверхнизкой цене, должен вызывать подозрения в фальсификации. Средняя закупочная цена мёда в каждом регионе складывается в августе – сентябре. Колебания цен у различных поставщиков, конечно, бывают, но незначительные. А чудеса, если иногда и случаются, то только не с ценой на натуральный мёд.

Наиль Вагапов предостерегает, что продвинутые фальсификаторы также знакомы с этим правилом и идут дальше — могут позиционировать фальсификат как элитные меды и задирают цены до заоблачных высот. Чтобы такое стало возможным, они прибегают к помощи биотехнологий, добавляя различного рода патоки, пищевые загустители, студнеобразователи и другие компоненты, используемые в отраслях пищевой промышленности, что позволяет получать фальсифицированные меды по органолептическим показателям, соответствующие стандарту. Кроме того, цвет, консистенция, аромат могут оказаться очень привлекательными для покупателей.

Как выяснилось, методы анализов, прописанные в действующем стандарте, не охватывают всех существующих сегодня вариантов фальсификации. Также и таблица показателей, которые должны контролироваться, не включает некоторые параметры, позволяющие определять натуральность мёда. Очень часто фальсификаты не содержат зёрен пыльцы или содержат их в нетрадиционно малых количествах. При фальсификации обычно подвергается подделке одна или несколько характеристик товара, что позволяет выделить несколько видов фальсификации: видовую (ассортиментную), качественную, количественную, стоимостную и информационную.

Предсказуемо для мёда наиболее характерными оказались видовая и качественная фальсификации. В первом случае подделка осуществляется путём полной или частичной замены товара его заменителем другого вида или наименования с сохранением сходств одного или нескольких признаков.

Как разъяснил Наиль Вагапов, в настоящее время предложен ряд методов, позволяющих определить добавки сахарного сиропа или сахарный мёд с большой надёжностью и точностью. В их основу положено обнаружение микропримесей сахара, которых нет в натуральных продуктах, например бисульфитных производных. Дополнительным свидетельством фальсификации мёда инвертированным сахаром служит диастазное число, низкий уровень которого говорит о том, что пчёлы имеют мало отношения к данному продукту. Кроме того, с целью фальсификации в мёд добавляют сахарный песок при начальных признаках кристаллизации, и спустя некоторое время мёд представляет собой равномерную закристаллизованную массу. Такую фальсификацию можно установить микроскопическим исследованием. Если же сахарный песок добавляют в жидкий мёд, то он быстро выпадает в осадок, что легко распознаётся органолептически.

Своим взглядом на проблему с редакцией журнала «Сельские узоры» поделился известный в республике качеством производимого мёда пчеловод Владимир Малахов из Нуримановского районе. Об уровне его продукта свидетельствует, например, интерес к нему со стороны китайских поставщиков, которого он не скрывает. «В Китае народ умный стал! Они просто не доверяют нашему брату и приезжают сами, берут нужное количество мёда из каждой ёмкости, увозят к себе эти пробы и уже там делают свой анализ. Они нашим лабораториям не доверяют, бумажкам тоже не верят. Если их устраивают все лабораторные параметры, то возвращаются и берут мёд хорошо».

По экспертному мнению Малахова, на фальсификат сейчас приходится примерно третья часть продукции, поставляемой на рынок республики. «Я и без лаборатории визуально вижу, поскольку тридцать с лишним лет пчеловодством занимаюсь. Видно даже по цене, как продают этот мёд — он намного дешевле. На вид он такой прекрасный, прозрачненький, товарный вид имеет хороший. Но если копнуть поглубже — это отрава, что там говорить. Ароматизаторы, усилители вкуса, сахар и всё тому подобное!» По словам потомственного пчеловода, скорее всего, он и аромат будет иметь более яркий. «Конечно! Ещё даже лучше, сильнее. Если человек попробовал его, то у него на подсознание «садится» — только этот мёд!»

Владимир Малахов также присоединяется к предположению, что если всё так и оставить как есть, фальсификат будет «выдавливать» натуральный мёд с рынка. «Он же делается в цехе где-то, в производственных условиях, поэтому дешевле намного — там всё по-другому. Процент мёда, если и присутствует, то, могу предположить, не превышает десяти процентов, я же их технологию не знаю. И ещё неизвестно какого качества они добавляют мёд. Зачем им дорогой мёд добавлять? Естественно, дешёвый кладут», — разъясняет пчеловод.

Малахов практически уверен, что продукцию в Башкортостан привозят из соседних регионов. «Я же на ярмарках присутствую, сейчас этот мёд везде на ярмарках появился. Газели подходят, он дешевый, и бабушки стоят их ждут. Они говорят — нам бы лишь бы что-то сладкое было. Денег то сейчас у населения мало», — сокрушается Владимир Малахов.

Безусловно, производители фальсификата не могут рассчитывать на экспорт, потому что тем же самым китайцам, о которых говорил пчеловод, они не будут давать свою продукцию на анализ, чтобы не подставляться. А это значит, что, если их не остановить, то производители фальшивого мёда наводнят им внутренний рынок России. Если уже сейчас, по оценкам экспертов, на рынке нашей республики продают от 30 до 80% фальсификата, и это с учётом того, что жители Башкортостана — искушенные ценители хорошего мёда, — то дальше прогноз может стать совсем неутешительным.

А как же обстоят дела с законопроектом, спросите вы. Всё было за то, что документ будет принят. Однако, по всей видимости, что-то пошло не так. В процессе его обсуждения разгорелись бурные дискуссии и, в конце концов, 24 января 2022 года законопроект был снят с рассмотрения Госдумы «в связи с отзывом автором законодательной инициативы».

Руководитель Союза пчеловодов Алтайского края Сергей Тастан поделился с редакцией «Сельских узоров» своими впечатлениями о недавнем рабочем совещании в Совете Федерации под руководством Сергея Митина, где упомянутый законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «О пчеловодстве в Российской Федерации» обсуждался снова. Оно состоялось 1 февраля 2022 года. Основными докладчиками, по словам Сергея Тастана, выступили руководство Роскачества, Руспродсоюза и представители федеральных органов исполнительной власти, а также производители «фальсификатов и контрафактов в виде натуральных брендированных медов» — переработчики.

Как отметил Тастан, переработчики предсказуемо лоббировали идею некорректности всех действующих международных стандартов, ГОСТов и Кодекса Алиментариуса (Codex Alimentarius Commission) для мёда натурального. Они по-прежнему считают необходимым внести предлагаемую поправку, которая моментально должна решить проблему фальсификации и контрафакта «мёда натурального» на полках ритейла.

«По сути говоря, те, кто получают от пчеловодов мёд натуральный и производят суррогаты с последующей поставкой их на рынок, назвали себя «борцами за развитие пчеловодства», «производителями качественной и безопасной продукции, не вводящей в заблуждение потребителей» и «компетентными организациями в техрегулировании, метрологии и стандартизации», одновременно обвиняя пчеловодов в части замены натурального мёда на сахара и глюкозо-фруктозные сиропы, а технический комитет «Пчеловодство» — в некомпетентности, несоответствии и затягивающими узаконение инициатив о «мёдосодержащих продуктах», в которых они планируют содержание мёда натурального от 10 процентов», — подчеркнул эксперт.

Сам же Сергей Тастан полагает, что внесение термина «мёд» в нарушение, как он считает, Федеральных законов № 184-ФЗ «О техническом регулировании», ФЗ № 162-ФЗ «О стандартизации в Российской Федерации», без учёта действующих международных стандартов ГОСТ 25629-2014 «Термины и определения», ГОСТ 19792-2017 «Мёд натуральный» и Кодекса Алиментариуса, создаст «прецедент подмены понятий в методологии и стандартизации Росстандарта и стандартов ВТО». Может, ну и бог с ним? Всё не так просто — это будет «способствовать формированию законодательных условий для легализации фальсификата и контрафакта, утраты экспортных позиций, введению в заблуждение потребителя и нанесению ущерба отечественному пчеловодству», чего, как вы понимаете, не хотелось бы!

Тастан апеллирует к тому, что на самом деле не нуждаются в согласовании понятия «фальсифицированный мёд» и «фальсифицированные пищевые продукты, материалы и изделия», отсылая к статье 1 Федерального закона от 02.01.2000 № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов» (как это сделано, например, в отношении понятия «фальсифицированная продукция виноградарства и виноделия», определённого статьёй 3 Федерального закона от 27.12.2019 № 468-ФЗ «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации»).

Эксперт полагает, что проблема фальсификации мёда очень актуальна для Башкортостана ещё и потому, что «фальсификатчики и контрафактчики незаконно используют схожие наименования с корнем слова Башкортостан, нарушая исключительные права на наименование места происхождения товара (НМПТ), тем самым нанося материальный, экономический и имиджевый ущерб правообладателям „Башкирского мёда“ и пчеловодам республики». Ни для кого не секрет, что под видом «Башкирского мёда», торгуют продуктом из других регионов, в том числе и на экспорт. С той же проблемой он сталкивается в своём регионе, где вводят потребителя в заблуждение, незаконно используя НМПТ «Алтайский мёд».

«К сожалению, есть организации в России, которые применяют ферментированные глюкозо-фруктозные сиропы при производстве мёдосодержащих продуктов, выдавая их за натуральный мёд. Есть даже такие, кто применяют отбеливатель Е171 (оксид титана), который может провоцировать онкологические заболевания», — возмутился Сергей Тастан.

Вместе с тем он уверен, что можно и нужно системно подойти к решению проблемы фальсификации мёда, и начать надо с разработки атласа пыльценосных и нектароносных культур с определением монофлорных и полифлорных медов по видам на основе пыльцевых зёрен и биохимии. Дальше можно будет дополнить ГОСТ Р 52451–2005 «Меда монофлорные», утвердить и ввести новый ГОСТ — «Меда полифлорные». Он считает, что также целесообразно разработать ГОСТ «Методика определения посторонних включений в мёде натуральном и медовой продукции» с учётом необходимости гармонизации содержания документа со стандартами ЕС по основным показателям. «На самом деле, во исполнение поручений президента России Владимира Путина, в проекте дорожной карты Технического комитета 432 «Пчеловодство» уже предусмотрены вышеназванные мероприятия, часть которых уже в стадии решения, остальные в разработке и нуждаются в государственной поддержке», — заключил Сергей Тастан.

Статья опубликована в журнале "Сельские узоры" №1 за 2022 год